У Расти изменилось лицо.
— Мишка-малышка, мне кажется, ты ревнуешь! — поддразнил он сестру. — Ай-я-яй, ты влюбилась в Логана. Или, может, ты одна из тех немногих бедняжек, которым он совсем не нравится?
Что он такое говорит? Только зря ее расстраивает. Надо самым серьезным образом проанализировать свои чувства… Хоть бы самой понять, что она испытывает к Логану Кавано. Он все время ставит ее в дурацкое положение. Но надо отвечать брату. Она начала ровным, спокойным голосом:
— Скажу тебе откровенно: он мне кажется удивительно привлекательным мужчиной, почти идеальным. Он может понравиться любой женщине. — Она сделала паузу, а потом добавила: — Прими как данность: я обычное человеческое существо.
— Нет. — Вид у Расти был такой, как будто на него снизошло озарение. — Дело не в этом. Ты в него влюбилась. Просто потеряла голову!
— Ничего подобного!
Расти сделал глоток и покачал головой.
— Плохой признак. Весьма плохой признак.
— О, помолчи и предложи что-то дельное.
— Может, мне за тебя помолиться? — предложил брат, игриво поводя бровями.
Блейр рассмеялась.
— Ничего, ты за меня не бойся. Я же знаю его отрицательные черты, и это мне дает определенные преимущества. Ты что, считаешь меня абсолютно легкомысленной?
— Миледи, я вам предрекаю весьма трудное время.
— Почему?
— В твоем голосе читаются сомнения.
— По какому поводу?
— Очень сомневаюсь, что твоя головка окажется более мудрой, чем сердце.
Блейр звонко расхохоталась.
— Рассел Холден, ты говоришь страшно глупые вещи! Мне понятно, что не следует танцевать в обнимку с гремучей змеей, а тем более оставлять ее в своей спальне. Такой риск не по мне. Кроме того, я сказала, что он почти идеален! А в этом «почти» и заключается весь смысл.
— Ты напоминаешь мне девушек из колледжа, с которыми я встречался в юном возрасте. Девственницы, они брались обсуждать проблемы плотской любви.
— Хватит читать мне лекцию о страсти нежной. Скажи, что ты думаешь по поводу собранной мною информации?
Расти отпил глоток воды.
— Знаешь, меня поразило, что Кавано признался, что спал с одной из своих подчиненных.
— Меня это тоже удивило. Но он категорически не захотел говорить о Марше. Заявил только, что их какой-то совет постановил не обсуждать эту проблему.
Расти скривил рот в ухмылке.
— Интересно вот что: я ведь еще не успел подать жалобу на него в суд, факт, что его поведение в кабинете не является реакцией на мои действия.
— Что же тогда все это значит?
— Мне кажется, что, когда Логан начал приставать к Марше, он понимал, что выходит за рамки. Он уволил ее, но по размышлении зрелом понял — здесь мина замедленного действия, что и заставило его посоветоваться с юристом. Тот ему доходчиво объяснил, что ситуация чревата огромными неприятностями. Вот он и затаился, молясь в душе, чтобы пронесла его эта напасть.
Блейр улыбнулась.
— Этого не случится!
— Как только ты закончишь расследование, я сразу же пошлю заявление в суд. Сейчас он меня ни в чем не может подозревать. И если бы мы сегодня встретились в ресторане, в этом не было бы ничего страшного. Да, а Логан не спрашивал тебя, откуда мы с тобой знакомы?
Девушка покачала головой.
— Будем надеяться, что этот вопрос не придет ему в голову. Но если он тебя об этом спросит, скажи ему правду. Не стоит скрывать от него факты, которые он может легко проверить. И тебе лучше врать поменьше. Логан вовсе не дурак! Мне кажется, что у него там действует серьезная система защиты, так что будь поосторожней в расспросах.
Блейр поставила локти на стол и подперла подбородок ладошками.
— Я все прекрасно понимаю. Его секретарь ему предана, то же касается и Вики Кац. Если я не набреду на какую-нибудь болтушку, мне вообще будет сложно что-либо узнать.
— Не обязательно. Ты забыла о нашем сценарии — когда Логан начнет тебя атаковать… Тогда тебе многое станет ясно!
Блейр задумалась.
— Если даже это случится, как я узнаю, что кончился обычный флирт и начались сексуальные домогательства?
Расти отломил кусочек хлеба и положил в рот.
— Обычно домогательством считается, если девушка бурно протестует против натиска мужчины. Когда мужчина использует свою позицию и власть, чтобы получить удовлетворение, в котором жертва ему отказывает. Вот тут начинается насилие.
— Другими словами, я говорю «нет», а он продолжает настаивать…
— Ну да. То, что мы сейчас условно называем соблазнением, трудно определить в конкретных юридических терминах. Но ты сама почувствуешь, когда грань будет перейдена и домогательства вызовут твою ответную реакцию.
Блейр вздохнула.
— Все так туманно и мило.
— Дорогая, то же самое можно сказать о любви.
Блейр недовольно посмотрела на брата.
— Ну, допустим, он возжелал меня, я ему объясняю, что не хочу становиться его сексуальной киской, что дальше?
— Если ты будешь убедительна в своих возражениях, он может отступить и перестанет настаивать. В этом случае мы ничего не сможем доказать, если только у нас не появятся какие-то дополнительные детали. И конечно, для дела моей клиентки такой поворот не принесет пользы.
— Это понятно.
— Ты как танцовщица на канате — сложное искусство равновесия, — продолжал Расти. — Если ты хочешь, чтобы он продолжал домогательства, ты не можешь его по-настоящему отталкивать, но и провоцировать его нельзя, иначе потом не докажешь, что он себя вел неподобающим образом!
Блейр опять рассмеялась.